«Секреты» мастерства

«БОЛЬШОЙ» секрет для маленькой такой компании» или как я это делаю.

Почему колонка называется «Секреты» мастерства? Секретами это называется не потому, что это знание доступно только мастерам, а потому, что на это не обращают внимание, просто не видят, и, следовательно, считают почти «магией».

А этому можно научиться, или, как у нас принято говорить, «СХВАТИТЬ».

После того как ментолог освоит теорию теории (т.е. то, ЧТО это), ему следует, перед тем как приступить к практической деятельности, усвоить и освоить теорию практики (т.е. то, КАК это).

Вот об этом, о некоторых тонкостях, и пойдет речь.

Все знают структуру работы, схему прохода к основаниям:

 

И все мы знаем 30± базовых установок, которыми описывается подавляющее большинство актуальных контекстов любого человека (далее Субъекта). Перед ментологом стоит задача выявить основания, которые управляют жизнедеятельностью конкретного Субъекта. Этот процесс разбит на несколько составляющих действий, которые носят технологический характер (МТ), начиная со сбора данных (как и что собрать), анализа, построения гипотезы, заканчивая, собственно, проходом к этим основания, подтверждением гипотезы, экологической проверкой и т. п.

В чем же «секрет»? В том, как это сделать. Сегодня я расскажу о нескольких важных моментах, на которые начинающие ментологи не обращают внимания.

«Секрет» № 1.

Ментолог должен одновременно удерживать две исходные посылки в разговоре с Субъектом: 1) нет ничего уникального, пока не доказано обратное; 2) нет ничего очевидного. Как бы странно это ни звучало и не вступало в противоречие одно друг с другом.

Как это осуществляется на практике?

Есть схема сбора материала, и на входе Субъект выдает определенное поведение и содержание мышления, зачастую, в форме речёвок. Я одновременно держу две посылки. Да, я понимаю, про что тот контекст, который  Субъект выдает, откуда, из каких оснований он говорит именно это (работает посылка (1) — нет ничего уникального).

Первых трех-четырех предложений  Субъекта вполне достаточно для построения гипотезы. Далее у меня есть список определенных вопросов и технология прохода, вплоть до установки.

В схеме это выглядит следующим образом: Субъект на входе выдает следующий материал: «А,B,C». На основе этих данных я строю гипотезу, что у него установка «L» и приписываю её Субъекту по умолчанию. А дальше он мне доказывает, что у него не установка «L». И до тех пор, пока он этого не доказал, я считаю, что у него именно эта установка «L», и никакая иная. В этом смысле работает посылка (1): нет ничего уникального, пока не доказано обратное.

Приведу конкретный пример.

Субъект выдает содержание, в контексте: «Я не могу сказать за всех людей», «человек имеет право на ошибку», «жизнь — это компромисс», «боюсь не справиться с возложенными обязательствами».

По умолчанию, я приписываю ему смысловое поле «слабость», в пределе — ничтожность. И далее разговариваю из этих смыслов.

НО! В каждый момент времени я держу посылку (2), что нет ничего очевидного, что то, что Субъект мне говорит (содержание), не является самоочевидным фактом, и я все время это подвергаю сомнению им же самим через него же самого, говорящего, и в этом смысле это дает мне полную картину этого конкретного Субъекта.

Например, Субъект говорит: «боюсь физической боли».

Для меня, вроде, это должно быть самоочевидным, само собой разумеющимся, я же точно знаю, что такое «боязнь физической боли» (страх страданий, которые он не сможет перенести, страх смерти, страх потерять свою целостность).  Нет. Я становлюсь в позицию, что я не знаю, что такое «боязнь физической боли». И далее запускаю проверочный алгоритм вопросов (об этом в следующий раз), ведь у конкретного Субъекта это может быть связано иначе (например, с переживаниями по поводу отсутствия удовольствия или страхом причинить физическую боль другому человеку, а не ему самому, или страхом оказаться слабым и беспомощным, не способным сопротивляться силе). За одними и теми же фразами, речёвками действительно может скрываться разный смысл. Да, в большинстве случаев и количество и содержание этих «разных» смыслов мне тоже известны заранее, и я действую, исходя из простого правила необходимости и достаточности материала для точного построения гипотезы, а, следовательно, эффективного разговора с Субъектом в подходе.

Поэтому я, разумеется, не спрашиваю у него, что такое союз «и» или предлог «над», но понятия о которых он говорит, нужно, особенно на входе, прояснять. Нужно понимать, о чем вообще речь, что я должна держать за тем, что он мне говорит. Это важно. Тогда я говорю с Субъектом, а не со своими фантазиями о нём. Это действительно важная деталь. С одной стороны, всё просто и очевидно, с другой стороны, нет ничего очевидного. Только в том смысле Субъект уникален, что его смысловое поле уникально. Иначе получается, что ментолог будет говорить не с Субъектом, а со своими фантазиями о нём, о том, что конкретно этот ментолог по этому поводу уже знает, думает, про «боязнь физической боли», про «счастье», «любовь», «семью», «удовольствие» и т.д. Не про контексты Субъекта, а про свои смыслы на материале Субъекта.

Это одно из базовых условий эффективной работы в ментальном подходе. Ментологу обязательно надо прояснять для того, чтобы говорить с Субъектом в подходе.

Именно поэтому ничего не происходит с Субъектом, на мой взгляд. В этом смысле, происходит  тот самый разрыв, о котором часто идет речь: ментолог поговорил сам с собой, «приписал» Субъекту основания, которых у того нет, а пониманий для изменения у Субъекта не произошло.

Еще раз: ментолог обязан держать посылки (1) и (2) постоянно, на протяжении всего разговора с Субъектом, иначе разговора в подходе с конкретным Субъектом не состоится. Вместо этого вы будете говорить о подходе в присутствии Субъекта, а не с его участием. Следовательно, разговором в ментальном подходе, по своей сути, это являться не будет.